Том 5. Романы 1928-1930 - Страница 160

К оглавлению

160

– Скандал! Готовьтесь! – закричал Петвек. – Я к вам прямо из Латра. Сюда мчится таможенный отряд.

– Что такое, Петвек? Садитесь прежде всего. О чем вы кричите?

– У вас были обыски?

– До сих пор не было.

– Так будет сейчас. Я был в Латре. Двенадцать пограничников направились к вам. Я видел этих солдат. Один из них – не то, чтобы проболтался, но он с нами имеет дела. У вас что-нибудь есть, Гравелот?

– Если вы до сих пор не соблазнили меня, ясно, что сам я не стану прятать карты или духи. Однако вы не врете? – сказал Давенант, встревоженный шумным дыханием Петвека, который смотрел на него с испугом и недоумением.

– Вот как я вру, – ответил Петвек, – я сразу помчался к вам, оставив солдат доканчивать свое пиво у старухи Декай. Ведь вы знаете, что в Латре у нас постоянный наблюдательный пункт – пограничники вечно толкутся там. Я мчался по короткой тропе и опередил их, но через четверть часа вы сами будете говорить с ними, тогда узнаете, лжет Петвек или не лжет.

– Вот что, – сказал Давенант, прислушиваясь к одной мысли, начавшей его терзать. – Идем-ка вниз. Под лестницей есть два ящика, и я хочу узнать, чем они набиты.

Он взял молоток, лампу и поспешно сошел вниз, с Петвеком за спиной, все время торопившим его. Вытащив из-под лестницы один ящик, оставленный Вагнером, Давенант сбил верхние доски. Действительно, там лежали старые книги, но они прикрывали десятка два небольших ящиков. Распаковав один из них, хотя и без того уже слышался весьма доказательный запах дорогих сигар, Давенант больше не сомневался.

– По крайней мере закурим, – сказал Петвек, беря сигару и с остервенением отгрызая ее конец. – Так! Хорошие сигары, Гравелот. Но с нами вы не хотели иметь дела.

– Молчите, – сказал Давенант. – Товар мне подкинули. Петвек, тащите тот ящик, а я возьму этот. Мы выбросим их в кусты.

Но в это время застучали копыта лошадей. Прятать роковой груз было уже поздно.

– К черту! – сказал Давенант, крепче задвигая дверной засов и пробуя крюк. – Придется бежать, Петвек. Дело хуже, чем пять месяцев тюрьмы. На этом не остановятся. Я один знаю, в чем дело. Где стоит ваша «Медведица»?

– Гравелот, – ответил Петвек, чувствуя какое-то более серьезное дело, чем два ящика сигар, – я не покину вас в беде.

Услышав это, Давенант кинулся в комнату Фирса и одним толчком разбудил его.

– Бросьте протирать глаза, – сказал Давенант, – дело плохо. Оставляю вам гостиницу. Ведите торговлю, вот вам сто фунтов. Потом отчитаетесь. Я должен временно скрыться. Сейчас будут ломиться в ворота и двери, – не открывайте. Пусть ломают вход или лезут через стену, но задержите, как можно дольше. Некогда рассуждать.

Раздался удар в дверь гостиницы. Одновременно загремели ворота и послышались приказания открыть. Фирс сел, спустил ноги, вскочил и, торопливо кивнув, спрятал деньги под наволочку, затем выхватил их и начал бегать по комнате, ища более надежного места. Давенант покинул его и увлек Петвека наверх. Из комнаты косое окно вело на крышу, по той ее стороне, которая была обращена к скале. Достав и захватив с собой серебряного оленя, а также все деньги из стола и карманов одежды, Давенант с револьвером в руке вылез через окно, указывая Петвеку место, где прыжок на скалу с крыши короче. Они прыгнули одновременно, прямо над головой пограничника, стоявшего с этой стороны дома, чтобы помешать бегству. Солдат, увидев две тени, перемахнувшие вверху, с крыши на скалу, яростно закричал и выстрелил, но беглецы были уже в кустах, а в это время через стену двора перепрыгивали солдаты, начиная разгром. Лодка Давенанта стояла неподалеку от дома; он скатил ее в воду и сел, а Петвек распустил парус. Умеренный ветер погнал лодку прочь от опасной земли.

– Передохнем, – сказал Петвек, сев к рулю и доставая из кармана горсть сигар. Он благоразумно захватил столько сигар, сколько успел набить в карманы, пока Давенант путал и обогащал Фирса.

– Что ж, я везу вас на «Медведицу». Если так, то она этой же ночью пойдет в Покет. Закурите, Гравелот. Видали вы, как быстро изменяется жизнь?

– Знаю, – сказал Давенант, уже немного освоившийся с мыслью, что вновь ступил на тропу темной судьбы. – Мне это известно, увы! Но у меня крепкое сердце, Петвек.

– Хорошо, если крепкое. Объясните, в чем дело? Зачем надо бежать?

Пока они плыли, Давенант рассказал утреннюю историю, и, всесторонне обсудив ее, Петвек должен был признать, что другого выхода, как бегство, нет.

– Раз так тонко задумано с контрабандой, будьте уверены, – сказал Петвек, – что этим Ван-Конеты не ограничатся. Сын боится вас, а его отец, высокородный Август Ван-Конет, сумел бы устроить вам долгое житье за решеткой. Это – сила. Поедете с нами в Покет, а там будет видно, что делать.

– В Покет? – сказал Давенант. – Ну что же! Мне почему-то это приятно. Я там давно не был. Очень давно. Да, это хорошо – Покет, – повторил он, на мгновение чувствуя себя слоняющимся у дома Футроза, а тут воспоминания, одно за другим, прошли в темноте ночи. Галеран, Элли, Роэна, старуха Губерман, Кишлот, бродяга отец… И в ветре возбуждения опасного дня они предстали теперь мирно, лишь оттенок тоски сопровождал их. «Меня, пожалуй, трудно узнать, – думал он. – Странно и хорошо: я буду в Покете. Хорошо, что так выходит само собой, без намерения».

– Богатое было у вас дело, – сказал Петвек. – Кто бы мог думать?.. Вы хотя сказали кому-нибудь?

– Да. Останется Фирс. Ему я могу верить.

– Жулик ваш Фирс, – ответил Петвек. – Не то чтобы он мне не нравился, но, когда он является в Латр, первым делом прохаживается на счет вас. Завистливая скотина.

160